Они говорили о своих делах в присутствии Краба. Василь во всем хотел быть похожим на Краба, и он тоже пригласил всех: приглашал людей, у которых очень большие связи. Они обычно незаметны в обществе, так как, увидев их, их внешность, даже представить не можешь, какая у них власть. И когда говоришь с ними, не думаешь, что вместо крови у их в венах течет власть. Я видел некоторых из них несколько дней у Василя и хотел познакомиться с ними, но Василь мне сказал, что познакомит со всеми после семи дней обучения, но он рассказал мне об одном событии:
— Во время разговора возникла ссора между знакомыми Краба. Один говорил, что его брат прав, а другой — что прав его брат. Они оба верили своим братьям. Краб ничего не сказал и ждал, пока они закончат свою ссору. В конце концов они признались, что верят только своим братьям, значит, они оба правы, и победит тот, кто окажется сильнее, и закрыли тему. «Вы не хотели узнать правду, вы просто захотели доказать, что поддерживаете своих братьев, — внезапно сказал Краб и спросил всех: — Кто знает из вас, на что похож правда?» Все сразу посмотрели на него растерянно, потом посмотрели друг на друга и не смогли сказать ничего. Тогда Краб сам ответил на свой вопрос: «Правда похожа на идеально-круглый шар, на фигуру, которая всегда остается той же самой фигурой, независимо от того, с какой стороны ты на него смотришь, — потом добавил: — Независимо от того, с моей стороны или с вашей, он остается той же фигурой».
— Все замокли и стали внимательно слушать Краба: «Слыхали про человека, которого звали Даниилом?» — «Нет», — ответили присутствующие. «Услыхите, тогда поймете», — резко сказал Краб. Они не знали, что ответить ему, и не знали, кто он, Даниил, и я тоже, честно говоря, до сих пор не знаю, о ком օн говорил тогда. Может, он был героем той книги. Весьма впечатляет, и сколько еще ест вещей, что мы не знаем. Если ты честный, то ты чудотворец, ведь самое лучшее чудо в мире — это показывать людям правду. Просто есть одна маленькая проблема: люди не видят тебя, когда ты им показываешь правду. Просто они хотят это видеть телом, а тело устремляется к страсти. И правда точно не в страсти.
Я взял из кармана мой мобильный, смотрю в календарь. Начал считать. Посмотрел на Василя удивленно и сказал:
— Василь, сегодня седьмой день.
Василь засмеялся глазами и ответил:
— Знаю, я рад, что ты их не считал раньше.
И правда, не заметил, как прошли эти дни. Одна неделя для моего мышления показалось как год, а для меня — как один день. Неужели я уже стал как Василь? Вряд ли… Но если хорошо подумать, вполне возможно. Я поблагодарил Василя и поехал к Лиане.
Вижу, Лиана ничего не купила для нашей свадьбы. Она сказала, что без меня идти за покупками не имеет никакого смысла. Мы поехали покупать свадебное платье. Это было незабываемо. Мы вошли в магазин, Лиана сразу побежала к одному, потом к другому, а потом к третьему, и так несколько часов. Наконец-то она выбрала одно платье. Когда она вышла из раздевалки, честно говоря, я завидовал свадебному платью на ней, оно как будто ласкало ее. Глаза Лианы стеснительно смотрели в мои глаза и искали моего подтверждения. Она была прелестна, и от удивления я не мог ей ничего ответить. Она была похожа на маленькую звездочку, которая спустились с небес, принеся с собой кусочек счастья. Ее глаза светились радостью, когда я, естественно, согласился взять одежду. Да, я ведь такую искал всегда, кто могла бы меня удивлять каждый день своей красотой, красотой, которая не управляет внешностью. Думаю, нет в галактике такого глупого и прекрасного существа, чем человек.
Мы вернулись домой. Свадьба должна была состояться восьмого января, а впереди — еще полмесяца, а еще и Новый год.
Глава 11. Ураган ненависти
Прошли дни. Вот и Новый год. 31 декабря. Я любил сам сходить в магазины и покупать продукты для Нового года со списком Лианы. Возле леса был магазин, скорее супермаркет. Я вошел и вышел с покупками, громко и радостно говоря продавцам:
— Простите за беспокойство.
Когда я положил продукты в машину, сзади проходил один горбатый старик. Я почувствовал, что он смотрит на меня. Он смотрел так, как будто знает меня давно. Когда я оглянулся, он спросил с неописуемой улыбкой:
— Слыхал, ты ученик Василя?
— А ты кто? — сердито спросил я.
Он быстрыми шагами сбежал в лес. Меня заинтересовал старик, и я побежал за ним, потому что нужно было узнать, откуда он мог знать меня? Когда я вошел в лес, старик остановился и повернулся. Он с ненавистью смотрел на меня, как будто я ему сделал что-то очень плохое.
— Слыхал о Наволе? — глубоко вдохнул старик и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Это я, Наволь стоит перед тобой, я еще не упал.
Потом сразу из кармана достал пистолет, но не спешил стрелять. Он хотел как-нибудь сначала унизить меня, потом убить. К сожалению, я не брал с собой пистолет. Глядя в его глаза, я видел, что он мучился очень долго, в его глазах жила и росла сама ненависть, и всю свою ненависть он хотел вылить в мои глаза. Я смотрел в его глаза, не отпуская ни на одно мгновение, чтобы узнать, чего же хочет он добиться, и мне, скорее всего, стало жалко его, ведь он мучился всю свою жизнь, вместо того чтобы познать свою вину хоть на одно мгновение. Я вспомнил слова Краба: «Человек сильный, когда не отказывается от своей правды, и самый слабый, когда не признает свою ошибку». И я понял, что он самый слабый, и у меня была возможность стать самым сильным. Я засмеялся радостно.
— Почему смеешься? — спросил Наволь и похвастался: — У меня сейчас в руках есть пистолет, оружие, а у тебя ничего нет, и ты скоро умрешь.
— Ошибаешься, у меня есть оружие круче твоего, — ответил я ему, улыбаясь.
Он запутался, не поняв ничего, он держал пистолет приставленным к моей голове, начал залезать в мои карманы и проверять, есть ли у меня оружие, нож и т. п. Через несколько минут я услышал голос Сергея и еще голос толпы наших парней, тогда он посмотрел на меня с виноватым взглядом и опустил свое оружие. Тогда я ему сказал:
— У меня есть самое лучшее оружие в жизни, которое тебе не забрать у меня никогда, его называют терпением.
Он посмотрел на меня, и наши парни взяли его. И думаю, наконец он сможет успокоиться. Я снова позвал Наволя и сказал:
— Прости за спокойствие.
Мы все время жертвуем чем-нибудь для наших нужд, хотя мы сами этого не понимаем. И именно это непонимание делает нас невинными, но в основном на работе, на учебе, в семье мы делаем это, понимая, что те, кем мы жертвуем для нашей карьеры или, скажем так, для наших нужд, может, и выживают, и нам на них плевать. Плевать на них можно только тогда, когда мы независимы от случайности, но мы не знаем, куда ведет нас случайность после наших жертв — в хорошую сторону или в плохую.
Наволь всю свою жизнь так и не смог понять этих нескольких предложений, он хотел жертвовать мной, хотя он сам был своей жертвой.
Глава 12. Сила скромности
Вернувшись домой, я решил приготовить мое самое любимое блюдо — армянскую долму. Это блюдо на моем новогоднем столе обязательно должно присутствовать. Вероятность была большая, что я могу все испортить, потому что я готовил первый раз, но, как Василь сказал, вероятностей не бывает, нужно лишь верить — и все получится. Наконец зазвучали московские колокола
